ГАЛЕРЕЯ ПОРТРЕТОВ ДРУЗЕЙ

А чего портреты – они ведь все умерли! 
И мало что осталось рассказывать…
Вернее многое надобно рассказать… 
А может написать небольшой роман и об отце, и товарищах, и близких его, и о времени том…столько нужно всего сделать успеть! 
А где сила, я вас спрашиваю? Где время взять?
Одним словом, это стена-галерея, где сплошь художники - друзья, приятели, учителя и все в разных ипостасях, разных личинах, открывающих сложный, противоречивый образ жизни художника. 
Тут и сам отец - един во многих лицах! Кстати, великое (не имеющее аналогов) произведение «Монолог» – философическая притча, понятная и без слов…
И все-то они объединены одной страстью – творчеством! 
И все-то они уже далече… умерли, то есть…но в элизиуме, надеюсь, живут все вместе… 
Но нет! 
Одна живая! То обнажённая «Марина», ставшая на недолгий, зимний, старческий отрезок истории отца его бодрящей музой! 
Слава Музам!
Слава Творцам! 
Да здравствует Жизнь! 
**************************************************
ЗОЛОТАЯ  МОЛОДЁЖЬ 

Милый папа, дорогой Дед! 
Сколько чистоты и наивности в этом представлении о нравах  золотой молодёжи…
Как далёко поколенье, пережившее Отечественную Войну, от звона злата и утомлённой роскоши праздности! 
Отец век свой прожил в напряжённом труде художника, в вечном самопоедающем вопрошении, как и для каких целей жить… И помыслить не мог, как можно жить, не “заморачиваясь” и вечно жуируя…И праздники… и вспрыски…
Нет, не понимал мой скромный папа, был страшно далёк от “реальных” радостей… 
И вот, оставленная “в работе” картина про лёгкий мир, лёгкий быт, лёгкий и весёлый нрав.
Без нравоучений, без брюзжаний старческих и наставлений. 
Просто картинка с выставки жизни, и, быть может, малая доля сожаленья о поре лёгкого тела, о поре своей далёкой и кажущейся сном молодости.
Улыбка и грусть.
Росчерк пера Мастера.
Живописная реплика по поводу новых времён.
*****************************************************

ГЛОБУС

  Вечная и святая для отца тема – семья, материнство, мир…
 Здесь мать и дитя в образе земного шара, как планеты.
 Взгляд из далёкого космоса небытия. Попытка взглянуть на простые семейные радости глазами Бога. Мир, как смысл и в нём любимые – жена и сын, и остановленное время. Но это и не люди уже, а вплавленные в земную твердь любовь и нежность. И чтоб без излишнего пафоса – чуть ироническое название - «глобус» и в скобках, как тихий шёпот «всегда со мной»…

 Краски пастозные, окаменелые…
 Фактура архаическая…
 Сиянье земли и тьма пустоты, которая всех и вся когда-нибудь поглотит… 
******************************************************* 
ИОСИФ 

    Это тщательно продуманный и выверенный, вполне канонический библейский сюжет.
  Мой отец один из немногих знакомых мне художников (а может и единственный), кто читал и перечитывал всю библию – сиречь и Ветхий, и Новый заветы,  делая маленькие закладки и подчеркивая  важные места.
 Я теперь с радостью читаю отцовскую библию (небольшую книжечку с мелким текстом), купленную полуподпольно ещё при крепкой советской власти и нахожу, иногда с удивлением, иной раз с радостью, те фрагменты, что поражали внимание отца…и мне дорог и понятен его выбор!..

  Он долго готовился к этой работе.
 Изучал матерьял, эпоху, искал натуру.
  Делал рисунки, этюды, эскизы.
 И потом долго-долго и очень плотно работал над полотном.
 Толщина красочного слоя и сложность обработки поверхности (а отец был в этом деле виртуоз) показывают всю серьёзность работы. И получилось странное сочетание: современности нового взгляда и равности великим классическим образцам.

  Хоть сейчас в Уффици вешай.
  Одно плохо -  далеко и дорого везти…
******************************************************
 ВСЁ В САДУ

 За день до отправки работ отца   на вторую межсекционную выставку в 1976 году, в ночь, под утро случился в мастерской пожар. Отцу позвонила лифтёрша Марья Ефимовна (чудесная женщина, где она ныне? жива ли?), он бросился в мастерскую, я за ним, папа, бледный, заливал пламя - ему помогали - удалось погасить - валил дым, и тут по телескопической лестнице к окну поднялись пожарные и залили всю мастерскую ядовитой вонючей пеной… Многие полотна были утрачены, еще больше повреждены, а ранних (бесценных) этюдов, рисунков, эскизов погибло множество…часть жизни, замыслов, памяти художника была утрачена навеки…
 Отец был в шоке… бледный потерявший голос от стресса…
 Мы с мамой помогли папе невероятным усилием воли и сил собрать всё же работы для экспозиции (сильно поредевшие), и он-таки участвовал на выставке, с дорогими его сердцу товарищами…
 
 «Всё в саду», картина пострадавшая, но уцелевшая при бедствии.
 Краски её запеклись и потемнели, и стала она иметь вид совершенно трагический, хотя первоначально имела колорит скорее элегический, мягкий (насколько это возможно в жёстко- конкретных пластических позициях творчества Терещенко)…
 Итак, вот ещё артефакт – память пережитой беды; и что может быть страшнее для художника, чем пламя,пожирающее творчество и жизнь!
 И для меня эта картина и по сей день пахнет дымом. А вы не бойтесь, понюхайте.
 Чуете? То-то…
********************************************************
 ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
 
К какому ж юбилею?..
 Ах, да! к столетию со дня рождения  В.И.Ульянова(Ленина) готовилась (как водится) большая выставка в больш-о-о-ом манеже; и был у отца договор на тему  «как красные надрали задницу белякам и прочей сволочи!»
 И папа работал, спеша успеть к сроку. И ждали от него яркое, политически правильное, фактурно-выразительное полотно, славящее, утверждающее, и дры и пры…Но вот незадача, мой добрый папа за семнадцать лет работы (волею судеб, это долгая история, в другой раз) в политическом плакате под колпаком Политбюро и ЦК (а сам-то беспартейный!) так наелся этой официальной линии, что незаметно для себя (талант увлёк его  в процессе работы на опасный путь правды) он изобразил (да так выразительно-красиво) все ужасы гражданской войны! Включая расстрел царя!(sis!) о-хо –хо! это в году ленинском-то…  Я, помню, приходил к нему в мастерскую и с юношеской гордостью всё это констатировал, а папа кряхтел и вздыхал –  «да-а, мать честная, не примут...»
 И таки-да, не приняли! Даже хуже -  из выставкома пришли два члена и сказали: «ты что свихнулся!? такое показывать по договору?! на юбилейную?! в манеж?!..»
 И батюшка мой в сердцах соскоблил полкартины… другую половину перемахал жирными чёрными контурами… плюнул…бросил кисти...отвернул картину к стене  и до смерти её не поворачивал…
 ...Недавно вспомнил всё это и так стало обидно за папу, за истину, за потраченный труд... повернул картину и... ахнул! А ведь она вот она! Есть! И самая что ни на есть суперсовременная – вот они ужасы и призраки революций.
    Получился некий артефакт, свидетельство мук творчества, и он тоже имеет место быть, как часть истории художника и истории вообще.
 И, мне кажется, в нынешнем состоянии картина очень ярко представляет такое страшное понятие, как война гражданская, и по духу работа очень отцовская... Реабелитация (поздняя, увы!) за поруганный труд года семидесятого.
                                                                                                      Николай Николаевич Терещенко.