ПРЕСС-РЕЛИЗЫ

Я не знаю, есть ли другой такой вдохновляющий город как Венеция. Невозможно перечислить ни художников, ни писателей, которые посвятили ему свои творения. Однако, исторически сложилась интересная особенность: карнавалы, фейерверки, проходящие здесь ежегодно, редко попадали в фокус зрения художников. Видимо, эти яркие праздники сами по себе воспринимались как произведения, не требующие рассказа о себе.
Искусство карнавала можно представить только начиная с эпохи фотографии, и трудно сказать, насколько верной векам оказалась нынешняя традиция. Нужно еще учесть, что возродились карнавалы лишь во второй половине XX века, после долгого перерыва. Теперь они далеко оторваны от своих корней, и многие видят в этом просто красивый и пустой маскарад…
Но в картинах Виктора Пушкина «Карнавал» происходит метаморфоза: в них вдруг оживает глубинная магия этого театрально-религиозного действа, которое в христианскую эпоху было приурочено к началу Великого Поста, хотя истоки его уходят в древние языческие Сатурналии. Персонажи становятся не просто переодетыми людьми, а мифическими существами, олицетворяющими женскую или мужскую сущность, строгий холод или душевный огонь. Живут они или жили – неясно, сейчас они явились в город из абстрактного времени. Мелькающие на нескольких картинах обнаженные фигуры - словно привидения, аллегории страсти, жизни и смерти, которых не видит простой человеческий глаз и которые были случайно пойманы объективом художника.
Здесь совершаются настоящие мистерии, которые уносят куда-то за пределы очевидного. Таков один из возможных художественных эффектов этих картин. Но интересен не только их эмоциональный импульс, но и эстетический, а он – уникален, так как соединяет в себе противоположности. Прежде всего, это игра обнаженных и задрапированных тел – она остроумна и рождает чувство абсурда. Как фотографии, кадры схватывают поверхность предметов, которая, как говорил И. Бродский, «есть первое, что замечает глаз, - часто красноречивее своего содержимого».
Но работа мастера превращает ее в глубокую фактуру, в масляные лессировки, в каменные шумы, созвучные венецианским мраморам. Отбрасывается характерное для фотографии внимание к деталям (согласно Р. Барту, «punctum») ради главного, немного «смазанного» образа. Как фотографии, кадры ловят распадающуюся на эпизоды реальность, потом уже составляя из них серию. Но как картина, каждая работа превращается в многомерную стереографию: она соединяет в себе монтаж нескольких «взглядов Циклопа», незаметно сливая их в единый организм. В нем, как драгоценные камни, пульсируют пестрые и немного магические цвета.
Эстетика работ сложна еще тем, что снимки не были постановочными, скорее случайными, вырванными из толпы, и из этих мимолетных фрагментов созданы монументальные портреты. Удерживаясь на тонкой грани между фотографией и живописью, между документальностью и художественностью, «Карнавал» Виктора погружает зрителя в омут ярких ощущений, которые заставляют забыть о времени - и думать только о духе. И под этим ракурсом – картины являются одними из первых достойных летописцев венецианского праздника.
                                                                  Светлана Тарханова, искусствовед

Фотоальбом:

Виктор Пушкин. "TORSO". ЦДХ, Галерея Les Oreades - ОРЕАДЫ